Священник Пётр Устинов

Вот как рассказал сам отец Петр о своем запрете у себя в соцсетях 2 сентября 2024 года:

Архиерей сегодня "целесообразности церковной ради" на основании 25 и 39 Правил Святых Апостолов запретил меня в служении. На дисциплинарной комиссии, предшествующей запрету, мне инкриминировали три "преступления", которые, очевидно, и послужили причиной запрета. Одно - главное, два других – прицепом.

Первое – это не чтение молитвы о победе святой Руси.

Да, я, действительно, не читал эту молитву. Почему? Потому что я не понимаю кто такая «святая Русь». Святой может быть личность, живущая в согласии с волей Божией, но ни как не историко-культурное, ныне несуществующее государственное образование восточных славян IX века. Во-вторых, если под святой Русью понимается какая-то конкретная страна, а под победой – уничтожение её политических врагов, то Церковь, которая по определению вненациональна (ибо в ней «нет ни эллина, ни иудея») не может призывать одних своих детей уничтожать других своих детей, и уж тем более просить на это помощи у Небесного Отца. Дело Церкви - это дело матери. А дело матери - мирить и молиться о мире между своими враждующими чадами!

Второй мой «грех» – использование в богослужении русского языка вместо церковно-славянского.

Да, я, действительно, некоторые богослужебные тексты читал в русском переводе (например, Евангелие, Апостол, шестопсалмие, канон Андрея Критского, литургические молитвы и другие тексты). Причины этого – миссионерские. Богослужение, совершаемое в наших храмах, почти полностью не понимается присутствующими (много раз проверял). В связи с этим служба превращается в празднословие, а призыв Христа «идите, научите все народы…» обессмысливается. (Помню, когда я первый раз прочитал Шестопсалмие в русском переводе, ко мне после службы подошли прихожане и сказали: «Батюшка, а что вы такое читали сегодня? Мы все плакали…». Люди, спустя много лет пребывания в храме, впервые услышали Шестопсалмие).

Третье моё «преступление» – использование одноразовых ложек для таинства Причащения.

Во время пандемии ковида в целях безопасности я начал использовать для Причастия одноразовые ложечки (по распоряжению Патриарха другие храмы дезинфицировали Лжицу спиртом). Пандемия прошла, но ковид никуда не делся и от него продолжают умирать люди. Тем более существует множество других опасных вирусов и инфекций, передаваемых через слюну. Кроме того, есть люди, которые физически не могут заставить себя облизать ложку, с которой ел кто-то другой, поэтому годами страдают от невозможности приступить к Таинству. Использование одноразовых ложечек помогло убрать препятствие, которое мешало людям регулярно причащаться. И, конечно, использование одноразовых ложечек не является никаким догматическим нарушением, ибо причащаемся мы не «единой ложечки», а Единых Тела и Крови Христа, а в истории Церкви существовали разные формы принятия Святых Даров.

Короче, запрет. Грустно ли мне? Конечно, грустно. Жалко прихожан. Знаю, многие расстроятся. За 7 лет существования храма Петра Крутицкого у нас сформировался классный приход. Было интересно и весело :) К счастью, утрата священства – это не утрата Христа и Его Церкви. Священство – это лишь одно из служений Церкви, равное всем прочим. Церковь для меня – это не иерархия, а люди, пытающиеся следовать за Христом. Утратить (или же не обрести) это следование за Христом - вот что действительно страшно. А еще страшно подменить Христа жутким политическим идолопоклонством. Всё остальное – мелочи жизни…