Великая Суббота

Великая суббота – это уже Пасха! Об этом заявляет нам евангельский отрывок, читаемый на Литургии Великой Субботы. 

Источник: журнал Фома

После субботы, на рассвете первого дня недели, Мария Магдалина и другая Мария пошли посмотреть гробницу – пишет Матфей.

Мироносицы взяли ароматы, будучи уверенными, что им удастся проникнуть в погребальную пещеру, закрытую тяжелым камнем и завершить обряд погребения. Женщины несли специальные мази, которыми традиционно умащались тела усопших. Смысл бальзамирования заключался совсем не в том, чтобы приостановить процесс разложения тела. Это был именно ритуал. Умащавшие тело усопшего, как бы «приостанавливали смерть» и подготавливали его (тело) к будущему телесному воскресению. Это поразительно, но женщины шли ко гробу для того, чтобы воскресить своего Учителя.

В шествии слабых и вооруженных только верой женщин навстречу стерегущим гроб воинам была своя евангельская символика. Действительно, безоружной победе через веру, надежду и любовь учил Спаситель своих учеников. Шествие мироносиц было мирным, женским протестом против силы зла.

Женщины подошли ко гробу. На востоке гроб часто высекали в скале. Тело заворачивали в длинные узкие куски полотна, как в бинты, и клали на полку в гробу. После этого гроб закрывали большим круглым камнем, подобным колесу, который вкатывался в паз, вырубленный вдоль отверстия. 

Вдруг произошло сильное землетрясение, потому что ангел Господа спустился с неба, подошел к гробнице и отвалил камень. И теперь он сидел на нём. 

Возможно, этим Ангелом был сам, только что воскресший Христос, которого не узнали женщины. Сидение на камне было тоже весьма символичным. Как Христос на иконах Воскресения обычно попирает ногами обломки дверей разрушенного ада, так Ангел сидел на камне, как бы попирая то, что служило неодолимой преградой, отделявшей мёртвых от живых. 

В пути женщины говорили только об одном: «кто отвалит нам камень от гроба?» Эти слова имеют не только исторически-бытовое, но и богословское значение: как слабые женщины не смогли бы оттащить камень от входа в погребальную пещеру, так падшее человечество неспособно было самостоятельно преодолеть смерть. Но, то, что невозможно человеку – возможно Богочеловеку. Через человеческое умирание Бог проник в область человеческой же смерти, для того чтобы разрушить её изнутри. 

Своим видом, повествует Евангелие, он был, как молния, а его одежда была белой, как снег. Стражники настолько испугались его, что задрожали и стали как мертвые. 

Эта фраза тоже намекает на то, что Ангелом был Сам Иисус. Теми же самыми словами («одежда была белой, как снег», «ученики сделались как мёртвые») описывается событие Преображения Христа. Преображенная и Воскресшая плоть – это, в сущности, одна и та же реальность – Божественная Природа, сияющая нетварным Светом сквозь тварное человеческое естество.

Ангел сказал женщинам: не бойтесь, я знаю, что вы ищете распятого Иисуса. Его здесь нет, Он воскрес, как и говорил ранее. Подойдите и посмотрите на место, где Он лежал. 

Пустой гроб – был бы слабым аргументом для тех, кто не любит Христа. И в этом, наверное, заключается великое значение веры, отсекающей от Бога тех, кто не связан с Ним отношениями любви. Для тех, кто не любил Иисуса, даже фактическая встреча с Ним, даже смотрение на Него глазами и прикосновение к Нему руками ничего бы не изменило. Да, им пришлось бы смириться с непреложным фактом Воскресения Христа, но едва ли это знание побудило бы их радоваться этой встрече. (Именно поэтому воскресший Иисус не явился ни к тем, для кого он был врагом (духовная элита), ни к тем, кому Он был безразличен (светская власть)

Нет, воскресший Иисус явился именно к тем, кто любил Его и верил (ну или по крайней мере, очень хотел верить) в его Воскресение. 

Сначала Ангел предлагает женщинам поверить словам о Воскресении Учителя. Потом эта вера должна укрепиться через видение пустого гроба. Это еще не убеждённость, но балансирование на грани убеждённости и сомнения. В каком-то смысле это испытание их любви: если любовь есть, то чаша веры обязательно перевесит чашу сомнения.

Идите же скорее, говорит им Ангел, и скажите Его ученикам, что Он воскрес из мертвых и отправился прежде вас в Галилею. Там вы Его увидите.

Страх от встречи со сверхъестественным, но и радость от неожиданной вести о Воскресшем Учителе наполняет их сердца. Они еще не увидели Христа, им только рассказали о Нём, но они уже не сомневаются в Его действительном Воскресении и бегут назад, чтобы поскорее рассказать обо всём апостолам. И, вот, только теперь, когда явлено чудо человеческой веры, происходит и чудо реальной встречи с Воскресшим! 

Их встречает Сам Иисус, пишет евангелист. — Приветствую вас, — сказал Он. Они подошли, обняли Его ноги и поклонились Ему. 

Вот она логика Воскресения! Христос Воскрес не абстрактно, не в никуда, не просто так, а лично – для тех, кто любит Его. Воскресение Христа – это как бы Его личное возвращение к тем, кто очень хочет и ждёт этого возвращения. Для Каиафы и прочих ненавидящих Иисуса Он ведь так и не воскрес, как не воскрес он и для всех, кто по сей день не верит в Его воскресение. 

Женщины подошли, обняли Его ноги и поклонились Ему. Они обняли воскресшую плоть Христа, а значит соприкоснулись с Его Воскресением – а значит воскресли вместе с Ним. Эта истина, по-видимому, универсальна: объятья с любимым Христом – единственное основание и личного Воскресения человека! Как это по-человечески понятно! Воскресение – это не просто биологический акт (техническая сторона здесь второстепенна). Воскресение – это восстановление прерванного единства, это возможность снова быть вместе для тех, кто хочет быть вместе.

Тогда Иисус сказал им: не бойтесь. Идите и скажите Моим братьям, чтобы они шли в Галилею. Там они Меня и увидят. 

Это тоже очень символичный призыв Воскресшего Христа (первый, кстати, после Воскресения). Бог посылает человека к человеку и это свидетельство того, что верить в Воскресение Христа (быть христианином) – это значит идти к человеку и нести человеку радость! Бог воскресает, чтобы в очередной раз сказать нам об этом.

Ну а далее Евангелие Великой Субботы повествует о другой, противоположной реакции на Воскресение Спасителя – реакции первосвященников. Всё повторяется зеркально. Как Ангел рассказал женщинам о Воскресении Христа, так и первосвященники узнали обо всём произошедшем от третьих лиц – стражников. Как женщины от этого рассказа балансировали на грани веры и сомнения, так и первосвященники, очевидно, пребывали в подобном смятении. Но, как Любовь ко Спасителю и сильное желание, чтобы весть о Воскресшем была правдой, развеяли все сомнения у мироносиц, так ненависть ко Христу и нежелание видеть Его живым заставили духовную элиту отвергнуть факт Воскресения Иисуса Христа. Они очень не хотели, чтобы Христос воскрес и поэтому Он не воскрес для них. Понятны и мотивы такого нежелания. Христос обличал стоящих у власти Ветхозаветной Церкви, делал их двуличие явным, указывал на непоследовательность и лукавство, ослаблял их влияние на народ. Этого было вполне достаточно, чтобы возненавидеть Иисуса всем сердцем и всей душой: судить, распять, а потом больше смерти бояться Его возвращения. 

Итак, одно Воскресение и две противоположные реакции на это Событие. Кто же мы в этой истории? Ищем ли мы встречи со Спасителем? Хотим ли мы, чтобы Он такой неудобный и проблемный, со своим «странным», «нежизненным», «утопическим» (как говорил мой знакомый) учением о любви к своим врагам реально появился в нашей «нормальной» жизни и призвал идти за Собой? 

А вот еще вопрос. Что, если Христос, действительно, воскрес, и, действительно, сделал Вечную Жизнь доступной для всех?! Хотим ли мы туда… в Вечность? Нужен ли нам этот пасхальный «Подарок»? Блага ли для нас эта весть о бессмертии? Не пугает ли нас сопутствующее этому бессмертию вечное и нерасторжимое единство друг с другом? А свобода (от служения самому себе)? Хотим ли мы такой свободы? А отсутствие «своего» (как в Притче о званных на пир)? А равенство? А кротость? Желаем ли мы этой предельно напряженной жизни в любви к (просто) Личности (Божественной и человеческой)? Хотим ли мы жить жизнью Троицы (жизнь которой, собственно, и есть Жизнь в единственном смысле этого слова)? Все остальные «жизни», как показала практика – это просто различные вариации смерти, где смерть – благо, прерывающее страдание. Но, кто знает, может быть нас вполне устроит и такая условная «жизнь», и по-настоящему (где-то глубоко внутри) мы хотим именно этого предельного расслабления и вечного блаженного несуществования?

Наверное, не так важно, воскрес ли Христос (я лично в это верю, и тем не менее Он либо воскрес, либо нет). Важно другое: буду ли я рад, если Он, действительно, воскрес? И захочу ли Я (лично я) воскреснуть вместе с Ним? 

Вот (как мне кажется) главный пасхальный вопрос, на который необходимо ответить каждому человеку, в условиях стремительно заканчивающейся временной жизни и в преддверии возможности Жизни Вечной.

Анонимный исповедник «Мир Всем»

Поддержать исповедника и его семью пожертвованием в рублях: https://storage.googleapis.com/kldscp/zaodno.org/r?id=recJWetcesjTJR8Ng