Хочу прокомментировать реакцию общественности на высказывание патриарха Кирилла о смертной казни. Кажется, многих шокировали его слова, которые некоторые восприняли как призыв к отмене моратория. Удивительно, что кто-то ещё ждёт человеколюбия от предстоятеля РПЦ, который называет захватническую агрессию «священной войной», а погибших с оружием в руках оккупантов приравнивает к мученикам.
Меня удивило другое, а именно, что патриарх обращается ко Христу. Его речи и проповеди в последнее время изобилуют отсылками к российской истории, к памяти святых, которых удобно упаковать в «патриотическую» обёртку, ни никак не ко Спасителю, ибо Его Царство «не от мира сего» (Ин.18:36). В новой книге патриарха место Христа замещено другой персоной — той самой, которой он пожелал, помнится, править до скончания века. Для Христа там места нет. И вдруг, в столь неуместном контексте, он вспоминает о Господе, утверждая, будто «Господь Иисус Христос смертную казнь не осуждал».
Некорректна, на мой взгляд, сама формулировка. Глагол «осуждать» едва ли уместно относить к Тому, Кто заповедовал «Не судите, да не судимы будете» (Мф.7:1). Спаситель в Евангелии обличает, укоряет, предостерегает, возвещает о грядущем суде, но не судит, не осуждает. «Не знаете, какого вы духа» (Лк.9:55), — сказал он ученикам, желающим отмщения в огне для отвергающих спасение. Так поступил бы Илия, и был бы оправдан, но Христос «трости надломленной не переломит, и льна курящегося не угасит» (Ис.42:3).
Действительно, Христос в Евангелии обходит стороной вопросы политического устройства современного Ему общества и судебной системы. Он не высказывается прямо ни против казни, ни против рабства, ни против тирании. Евангелие обращено не ко внешнему в человеке, но к глубинам духа. Однако это не говорит о том, что в Евангелии нельзя найти ответы на интересующие нас вопросы, в том числе и о смертной казни.
Итак, как же нас учит Евангелие относиться к смертной казни? Первое. Спаситель отвергает принцип талиона, которому право отводит роль нравственного оправдания смертной казни: «Вы слышали, что сказано: око за око и зуб за зуб. А Я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щёку твою, обрати к нему и другую; и кто захочет судиться с тобою и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду; и кто принудит тебя идти с ним одно поприще, иди с ним два» (Матф.5:38-41).
Второе. Римская империя наделяла иудеев в пределах своей юрисдикции осуществлять суд на основании их религиозного права: Закона Моисеева. Фарисеи, искушая Спасителя, привели к нему грешницу, которая за прелюбодеяние (согласно предписаниям Лев.20:10 и Втор.22:22) была повинна смерти. Христос в этом эпизоде Евангелия не дал повода заподозрить Себя ни в симпатии к казни, ни в пренебрежении Законом, но сказал обвинителям: «кто из вас без греха, первый брось на неё камень» (Ин.8:7), когда же они, обличаемые совестью, разошлись, дал надежду и самой виновнице: «иди и впредь не греши» (Ин.8:11).
Третье. В притче о добром семени и о плевелах раскрывается принцип сосуществования добра и зла в мире. Сын Человеческий, посеявший доброе семя, запрещает ангелам изъять сынов лукавого из среды сынов Царствия: «чтобы, выбирая плевелы, вы не выдергали вместе с ними пшеницы, оставьте расти вместе то́ и другое до жатвы; и во время жатвы я скажу жнецам: соберите прежде плевелы и свяжите их в снопы, чтобы сжечь их, а пшеницу уберите в житницу мою» (Матф.13:29-30). Бог откладывает суд до своего времени, оставляя грешникам надежду на покаяние и исправление. Св. Иоанн Златоуст, объясняя этот новозаветный фрагмент, не исключает, что «многие из этих самых плевел могут перемениться и сделаться пшеницею» (Беседы на Евангелие от Матфея. Беседа 46). То, что желали бы сделать рабы домовладыки (ангелы) — выбрать плевелы — не есть ли смертная казнь? Спаситель отвергает такую возможность. Согласно толкованию Златоуста, «Христос запрещает войны, кровопролития и убийства» (там же).
Противоречат ли разбираемой притче процитированные патриархом слова апостола Павла: «измите злаго от вас самех» (на русском: «извергните развращённого из среды вас» — 1Кор.5:13)? Нисколько. Его святейшество позволил себе, выдрав цитату из контекста, придать ей смысл, совершенно чуждый источнику цитирования. Апостол имеет в виду вполне определённое предписание: «не сообщаться с тем, кто, называясь братом, остаётся блудником, или лихоимцем, или идолослужителем, или злоречивым, или пьяницею, или хищником; с таким даже и не есть вместе» (1Кор.5:11). Апостол недвусмысленно говорит, что нераскаянные грешники не должны быть членами Церкви — по отношению к христианам они «внешние» (1Кор.5:12). В этих словах нет и намёка на светское право или на пенитенциарную практику. Подозреваю, что причина вольного толкования Нового Завета патриархом кроется в церковнославянском языке (именно на нём приведена цитата). Увы, практика чтения Писания на этом эстетически возвышенном и поэтическом языке ограничивает понимание смысла.
Обращаясь к теме смертной казни в истории Церкви, следовало бы вспомнить св. равноапостольного князя Владимира Киевского, который, приняв крещение, настолько проникся духом христианства, что первым делом отменил смертную казнь. Полезно было бы вспомнить преподобного Нила Сорского и его учеников, категорически протестующих против инквизиции на Руси. И конечно же, следовало бы почтить память собора святых новомучеников и исповедников — тысяч христиан, приговорённых по большевистскому закону к высшей мере наказания. И произнести единственно достойные в данной ситуации слова: «никогда больше» (Быт.9:11).
Иеромонах (изверженный из сана) Иаков (Воронцов)