Этим материалом мы продолжаем цикл публикаций от подопечных «Мир Всем» — священнослужителей, оказавшихся в критической ситуации из-за преследований, связанных с их миротворческим исповедничеством.
Есть места в Евангелии, на которых я спотыкаюсь каждый раз, когда читаю. Одно из них – слова Иисуса ученику, который просил отпустить его похоронить отца прежде, чем идти за Христом:
«Но Иисус сказал ему: иди за Мною, и предоставь мертвым погребать своих мертвецов» (Мф 8:22, Лк. 9:60)
В миссионерском смысле, это – одно из самых неудачных мест для знакомства с христианским учением. Уважительное отношение к мертвым (и особенно, родителям) – общее место для самых разных культур. Поэтому такие слова Спасителя не могут не шокировать. Тем более они должны были потрясти иудея (Климент Александрийский, кстати, основываясь на древнем предании, считает, что здесь речь идет об апостоле Филиппе). Конечно, существовал закон, по которому назорей (человек, посвященный Богу) не должен был ни прикасаться, ни подходить к мертвому телу родственников (отца, матери, брата, сестры – Чис. 6:6−8). Также и первосвященникам запрещалось оплакивать отца или мать или прикасаться к их телам (Лев. 21:11−12). В то же время похоронить родителей считалось у евреев священным долгом. Мы помним, что, когда умер Иаков, Иосиф попросил у фараона разрешения отправиться похоронить его в земле Ханаанской (Быт 50:5). Исаак и Измаил хоронили отца своего Авраама, а Товия – Товита. Как минимум, для человека, пережившего горе, такие слова звучат оскорбительно. В них совершенно не видно сочувствие, которое отличает Иисуса в другие моменты. Особенно режет слух фраза: «Предоставь мертвым погребать своих мертвецов». Христианские апологеты склонны толковать эту неловкую ситуацию в более-менее схожем ключе: любовь к Себе Спаситель ставил выше любви к отцу, матери и ближайшим родственникам. Тем более, что об этом говорится и в других местах (ср. Мф 12:48−50, Мф 19:29). Разница толкований только в мягкости или жесткости выражения этой идеи. Так, Иоанн Златоуст дипломатично пишет: «Иисус запретил ему не потому, чтобы повелевал не воздавать почтения родителям, но с целью показать, что ничто не должно быть для нас необходимее небесного, и что с великим тщанием должно стараться о небесных благах и не забывать о них даже на самый краткий срок… Если же и настолько времени, сколько нужно для погребения отца, не безопасно оставлять духовные предметы, то представь, чего будем достойны мы, которые всегда оставляем дела христианские и самое маловажное предпочитаем необходимому, и без всякого побуждения предаемся нерадению». Он даже восхищается мудрости Иисуса, который по мнению Иоанна Златоуста: освободил юношу «от бесчисленного множества зол, как-то: от рыданий, плача и всего отсюда происходящего. Действительно, после погребения нужно было рассматривать завещания, заниматься разделом наследства и всем прочим…». В противовес Златоусту, Кирилл Александрийский рубит с плеча: «Почитание родителей - [дело] праведное, если оно не вступает в противоречие с почитанием Бога. Когда же эти две [вещи] сталкиваются друг с другом, одно следует презреть, а другого держаться, особенно если почитание родителей препятствует угождению Богу. …закон учит посредством теней, а Христос неприкровенно, чтобы желающий послужить Богу не выставлял никакое родство в качестве причины занятости, [не позволяющей] ему быть со Христом. Ибо и Сам Он ради пользы бывших с Ним презрел Матерь и братьев, сказав: Кто Матерь Моя? И кто братья Мои? и Вот Матерь Моя». Тем не менее, это никак не объясняет ни жесткости формулировок, ни «черствости» Иисуса, столь нехарактерной для Него. Мало дают и объяснения, что отец просителя был «неверующий» или «неверный» (ἄπιστος), а потому христианину надо было предоставить заботу о нем таким же неверующим, как он сам (Феофилакт Болгарский). Интересную версию выдвигает доктор богословия Давид Стерн (знаток иудаизма и автор Complete Jewish Bible – перевода «Полная Еврейская Библия»): «Не думайте, что этот кандидат в талмидим находится с Йешуа, в то время как тело его покойного отца лежит дома, разлагаясь на солнце. Его отец жив! В противном случае сын оставался бы дома справлять шив'у (см. Йохн. 11:19−20).
Сын желает вернуться домой, спокойно дожить с отцом до его смерти, возможно, несколько лет, забрать своё наследство и затем, в своё удовольствие, стать учеником. Об этой и других отговорках смотри Лук. 9:57−62. Предоставь духовно мёртвым, тем, кто ищет выгод от мира, включая наследство, оставаться друг с другом при жизни и со временем хоронить своих мертвецов в физическом смысле. Истинный талмид должен чётко осознавать свои приоритеты». О подобном употреблении фразы «Я должен похоронить моего отца» на востоке, пишет и Уильям Баркли. Как-то миссионер, разговаривая с молодым турком, посоветовал ему отправиться получать образование в Европу. Тот ответил: «Я должен сперва похоронить моего отца». Миссионер выразил турку соболезнование. Но тот объяснил, что отец его в полном здравии, а эта фраза означает, что он должен сперва выполнить все свои обязательства по отношению к родителям и родственникам. Он не может оставить дом до смерти отца. Возможно, именно это и имел в виду человек, говоривший с Иисусом. Нельзя не согласиться, что в этом случае ситуация выглядит совершенно иначе. На предложение Иисуса ученик отвечает отговоркой. И тогда Спаситель напоминает ему о приоритетах: кто остается с духовно мертвыми людьми, пренебрегая призывом Божиим, сам становится мертвецом. Не жестокость, а милосердие в Его словах. Он знает, что если этот человек не пойдет за Ним именно в это момент, то житейские хлопоты и заботы поглотят его. А потому, отбросив все и ни о чем не задумываясь: «предоставь мертвым погребать своих мертвецов, а ты иди, благовествуй Царствие Божие» (Лк. 9:60). Это не отменяет бескомпромиссность сказанных Иисусом слов, но снимает ощущение их неуместности.
(с) 2024 священник Иоанн Бурдин, специально для "Мир Всем"
Отцу Иоанну Бурдину, а также другим исповедникам очень нужна ваша помощь!