Практически в самом конце своего семитомного трактата «О Крещении» святой Августин, епископ Иппонийский, приводит такое размышление:
«Не будет ошибкой сказать, что некоторые так пребывают в Доме Божием, что и сами являются этим Домом Божиим. <…> Этот [Дом Божий] пребывает в добрых верных и святых служителях Божиих, повсюду рассеянных и духовно объединенных в едином общении Таинств, знают ли они друг друга лично или нет. А некоторые, скажу, таким образом находятся в Доме, что не принадлежат ни к его строению, ни к сообществу плодотворной и миротворческой праведности, но так, как мякина находится в пшенице».*
Это различение между теми, кто, будучи в Церкви (а Дом Божий в данном случае — это именно Церковь), находятся в ней как ее неотъемлемая часть, и теми, кто лишь по видимости принадлежат к ней, независимо от занимаемого ими положения, мне представляется невероятно важным, особенно сегодня. Ведь наблюдая за происходящим с Русской Церковью, невозможно, не задаваться многочисленными вопросами, невозможно отделаться от мысли о совершенной катастрофе. По крайней мере, такими вопросами постоянно задаюсь я сам.
Предложенное св. Августином различение можно сформулировать и иначе. Мы можем говорить о Церкви как социальном институте, к которому принадлежат все верующие, и миряне, и священнослужители, и иерархи, и Церкви как Теле Христовом, принадлежность к которому однозначно неопределима по эту сторону бытия. К сожалению, Церковь является нашему взору исключительно как социальный институт, и никогда как Тело Христово, хотя порой мы и можем переживать свою принадлежность к Нему, присутствие Христово среди верующих, но все это «как бы сквозь тусклое стекло» (1 Кор 13:12), подобно тому, как мы созерцаем Тело и Кровь Христовы только как евхаристические хлеб и вино, но верим, что подлинно приобщаемся Христу, принимая Святые Дары*.
Можно пойти дальше в рамках этой метафоры, и вспомнить о том, что порой в качестве вещества для Таинства Евхаристии используются далеко не самые лучшие хлеб и вино. Если просфоры чаще всего все-таки пекутся добросовестно, и лишь иногда случается, что они попадают на жертвенник заплесневелыми, то столь часто используемый для Евхаристии кагор, далеко не всякий человек согласиться назвать вином, тем более вином хорошим. И тем не менее Евхаристия остается Евхаристией. Так и Церковь остается Церковью несмотря на всю порочностью ее как социального института.
Однако, это совсем не снимает ответственности с порочных членов Церкви, как нельзя оправдать использование плохих хлеба и вина для совершения Литургии, особенно если это становится повседневной практикой, а не неприятной ошибкой. Как мне кажется, это осознание позволяет нам, верующим, рассуждать о поступках и характере тех, кто сознательно действует вопреки христианской совести, называясь членами Церкви, не впадая в опасность пойти против Церкви как таковой. Ведь именно в этом упрекают тех, кто решаются не согласиться с совершаемыми преступлениями. Иными словами, предложенное Иппонийским святителем различение, не только позволяет с чистой совестью подвергать Церковь как социальный институт критике, но возводит такого рода критический анализ в разряд своего рода морального долга.
И пусть сейчас отделить мякину от пшеницы и увидеть институт очищенным и восстановленным в былой славе кажется чем-то невероятным, предлагаемое различение делает это возможным, и сама эта возможность вселяет некоторую надежду. Верю, однажды удастся прекратить дурную практику употребления кагора в качестве вещества для Евхаристии и заменить его на вино настоящее. И так же верю, что даже если сам институт Церкви превратится в руины, это не будет означать исчезновения Церкви как таковой и даже исчезновения Русской Церкви, ведь не институт составляет строение Дома Божия, но «сообщество плодотворной и миротворческой праведности». И хочется верить, что это сообщество сможет пережить эту затянувшуюся зиму, несмотря ни на что.
Иеромонах Афанасий (Букин)
*Augustine. bapt. 7,99 (CSEL 51, 370–371): “non temere dicere alios ita esse in domo dei, ut et ipsi etiam sint eadem domus dei. <…> haec est quippe in bonis fidelibus et sanctis dei seruis ubique dispersis et spiritali unitate deuinctis in eadem communione sacramentorum, siue se facie nouerint siue non nouerint. alios autem ita dico esse in domo, ut non pertineant ad conpagem domus nec ad societatem fructiferae pacificaeque iustitiae, sed sicut esse palea dicitur in frumentis.” Следует отметить, что под святыми служителями Божиими (sanctis dei seruis) здесь подразумеваются не только лишь священнослужители, но все верные.